Ханна Шигула: Годар напоминал беременную женщину, у которой запаздывают роды - Работа с каким режиссером повлияла на вас, как на артиста, сильнее всего? - Два главных режиссера моей жизни - Вернер Фассбиндер и Марко Феррери. Феррери принадлежит к так называемому «золотому веку» итальянского кино: периоду времени, когда творили такие мастера как Федерико Феллини, Лукино Висконти, Этторе Скола и многие другие, но он все равно оставался неповторимым. В его работах есть необычная комбинация: с одной стороны – едкая насмешка над обществом, а с другой – он провидец, дающий прогнозы на новое время. Однажды Феррери спросили о том, как бы ему хотелось, чтобы его вспоминали: как саркастического критика общества или как визионера. Он ответил, что хотел бы, чтобы его вообще не вспоминали. Ему это, конечно, не удалось, но такой ответ показывает, каким провокатором он был. У Феррери я снялась в двух фильмах - «История Пьеры», и «Будущее – это женщины». Прелесть работы с Феррери в том, что у него никогда не было детально прописанного сценария, а были лишь наброски на нескольких страничках. Поэтому подготовиться к роли было практически невозможно. Фассбиндер работал особенно быстро, быстрее других режиссеров. Он всегда в точности знал, чего хочет, у него была даже прорисована расстановка камер по всем мизансценам. Любую сцену он прорисовывал по позициям, как движения танцоров: кто, где должен стоять и как двигаться. А вот о психологии он никогда не говорил. У Вернера Фассбиндера и Марко Феррери общее то, что они никогда не навязывали актерам свое мнение, практически не делали замечаний, а если и делали, то они были очень существенны и действительно помогали. Это напоминало работу волшебника: они словно дотрагивались до актера волшебной палочкой, и начиналась та игра, которую они хотели. - В чем особенности работы с таким экспериментатором как Жан-Люк Годар? - Отношения с Годаром были не такие хорошие, как с Фассбиндером и Феррери. Годар напоминал беременную женщину, у которой запаздывают роды. Он всех отправлял домой, говоря, что еще не готов сам. Но с ним работать интересно, потому что он действительно экспериментирует: ничего готового у него нет, все рождается спонтанно. Очень часто он появлялся с текстом, написанным от руки, буквально перед самым началом съемки. Нам приходилось интересным образом входить в свои роли. Например, Изабель Юппер он зачем-то заставил заниматься сортировкой болтов на фабрике, чтобы она ощутила на своей шкуре, что такое работать на конвейере, а меня заставил подавать кофе на бензоколонке, потому что в фильме я играла владелицу бензоколонки. А по вечерам он требовал, чтобы мы писали ему нечто вроде сочинений «как прошел день». Но, признаться, это мне даже нравилось. Гораздо меньше мне нравилось, что он всегда и всем был недоволен. - В фильме «Татарская княжна» вы играете Анну Ахматову. Какие качества русской души Вам известны? - Душа, которая может отдавать себя другим – это мировая душа. Жизнь Ахматовой была омрачена, но она не давала померкнуть свету в своей душе, и выжила только благодаря тому, что интересовалась тем, что ее окружает. Я слышала, что Ахматова была очень щедрой, делилась с окружающими всем, что имела. Режиссер фильма, Ирина Квирикадзе говорила мне: «Играй так, словно ты королева», - но я попыталась сыграть еще и противоположную сторону, ведь Ахматова не делала различий между собой и окружающими. При этом она не шла на компромиссы с официальными лицами, не сходила со своего пути. Иосиф Бродский благодарил Ахматову за то, что в сталинское время она не дала России стать глухой и немой. Во время съемок «Татарской княжны» на съемочной площадке в Петербурге вдруг появился Александр Сокуров. Он преклоняется перед Фассбиндером и знает меня по работам в его фильмах. Я его спросила: «не разозлятся ли русские, узнав, что икону российский поэзии играет нерусская актриса?». Он ответил, что на уровне души не важно, актриса какой национальности исполняет эту роль. Ирина ГОЛОСОВА