«Трансформеры: Месть падших»: Китч за $200 млн. Феномен сегодняшнего Майкла Бэя в том, что он чуть ли не единственный режиссер мейнстрима, который духом остался в 90-х, пытаясь при этом быть услышанным школьниками нулевых. Повзрослевший с момента первой серии Сэм (Шайа ЛаБуф) отправляется в университет. Там у него начинаются галлюцинации: прочитав за минуту учебник по астрономии, Сэм начинает видеть какие-то руны, чувствуя неладное. Параллельно с этим добрые трансформеры (автоботы), научившись жить бок о бок с людьми, прилетают к Сэму, говоря, что его приходы не спроста – это предвестие возвращения на Землю злых роботов (десептиконы). По прилету последние начинают крушить все вокруг, уничтожая заодно главного автобота, но основная их цель – взорвать Землю, а заодно и Солнце. Сэм с подружкой (Меган Фокс) срочно отправляются к египетским пирамидам, чтобы спасти доброго трансформера, тем временем злые продолжают готовиться к армагеддону. Этим словом, армагеддон, ставшим когда-то названием лучшего фильма Бэя, можно с избытком описать квинтэссенцию творчества режиссера. Сюжет его историй всегда уступал место их пиротехническому сопровождению, а в дилогии (пока что) «Трансформеры» взрывы и вовсе становятся основой бэевского киноязыка. В какой-то момент создается ощущение, что режиссер сделал не столько фильм, сколько видеоигру, где постоянно что-то куда-то катится, что-то взрывается, гудит, скрежещет и снова взрывается. Ради этого сценаристы поступились сценарием – в какой-то момент становится уже без разницы, почему действие происходит то в Китае, то в Штатах, то в Египте. Больше того, в паре эпизодов понять, кто кого поднимает на воздух, просто не представляется возможным – фильм становится просто аттракционом из череды фейерверков. Редкое же время, когда в кадре нет баталий, фильм рассказывает про другую крайность Бэя, так сказать, порнографическую. Режиссер всегда любил красоту в ее внешнем проявлении (свою карьеру он начал режиссером в Playboy), и, надо сказать, его увлечение Меган Фокс стало лучшим за всю его фильмографию. Актрису в фильме показывают с самых разных ракурсов, но в каждом акцент делается исключительно на ее красотах. В итоге монтаж, который самым диким образом соединяет модельное тело с телом металлическим, подразумевает, что именно эти составляющие имеют хоть какое-то значение в фильме. И все это было бы неважным и проходным, если бы не бюджет, не имена продюсеров (в числе которых Спилберг) и не огромные кассовые сборы, которые, как пить дать, будут у «Трансформеров». Претендуя, таким образом, на какое-то место в современном кино, Бэй со своими взрывами и порнографией будто бы отрицает, что сегодня, кроме него, есть Кристофер Нолан или Дж.Дж. Абрамс. Необходимость сколько-нибудь внятного сюжета, пары твистов в финале и хотя бы какой-нибудь рефлексии Бэем просто отрицаются. Те же Скорсезе или Ридли Скотт стараются угнаться за трендами, но только не Бэй. Этот, как и в 90-х, продолжает гнуть свою линию примитивнейшего китча за $200 млн. Александр ЗУБКОВ