Эдриен Броуди: Я считаю себя гражданином мира - Как так получилось, что музыка в вашей актерской биографии играет такую большую роль? Это спонтанность или этому есть какое-то внутреннее обоснование? - Музыка играет важную роль не только в моей жизни, но и в жизни любого человека. В моем случае - это совпадение. Но в фильме «Пианист» я сыграл музыканта, а в «Кадиллак Рекордс» мой персонаж совсем другой, ведь он не музыкант, а владелец рекорд-лэйбла. А это уже совсем другая фигура в музыкальном мире: он творческая сила, за которой стоит группа музыкантов. Что касается лично меня, то да, я играю. Музыка – это универсальный язык, понятный всем людям, язык, благодаря которому мы можем делиться опытом и эмоциями с окружающими. - В книгах и печати владельцы рекорд-лейблов, как правило, представлены в образе монстров и акул шоу-бизнеса, а Ваш герой выглядит очень лояльно и постоянно дарит своим певцам Кадиллаки. Что-то изменилось с тех пор? - Не знаю, насколько симпатичен мой персонаж? и входило ли сделать его таким в наши планы. Люди - существа сложные, их нельзя однозначно определить, а людей, которые связны с шоу-бизнесом, где много безжалостных людей, тем более. Именно благодаря своей безжалостности они в этот бизнес и пошли и именно благодаря этому качеству они в нем преуспели. Леонардо Чезз, которого я играю, сблизился с музыкантами оттого, что у них много общего – от происхождения до любви к музыке, которая помогла им выбиться в люди. Кадиллаки, которые он дарит музыкантам - это не подарки, а авансы в счет будущих заработков. Сейчас тоже очень распространена система авансов, когда перед выходом альбома музыкант получает бонус-подарок в счет будущих гонораров. Но, конечно, было бы глупо отрицать, что та эпоха была романтичней, чем наши дни. - Какую музыку Вы слушали, готовясь к роли? - Я люблю блюз, часто слушаю, например, Мадди Уотерса. Я ношу эту музыку с собой, слушаю на ходу и прекрасно ее знаю. Кроме того, нельзя забывать, что отзвуки этой музыки звучат во всей современной культуре: это и хип-хоп, и рок-н-ролл. Такую музыку я и слушал, готовясь к роли, к тому же она очень поднимает настроение. - Ваш герой, Леонард Чезз, - выходец из Польши, а какие ваши корни? - Я считаю себя гражданином мира. У меня восточно-европейское происхождение, мои предки из Польши и Венгрии. Но я считаю себя частью американской культуры. Я обитатель Нью-Йорка, а обитатели Нью-Йорка ощущают особую связь со всем человечеством и миром. - Что Вы, как представитель Голливуда, знаете о Московском кинофестивале? - Мою поездку на ММКФ можно считать эгоистичным поступком, потому что мне просто очень хотелось побывать в России, посмотреть Москву. Отчасти именно поэтому я и принял приглашение. Но, конечно, не стоит забывать, что именно русские кинематографисты сыграли огромную роль в становлении кино. Они определили на века, что такое ощущение правды, настоящая актерская игра. Поэтому быть здесь – это большая честь для меня. - Сколько от Ваших персонажей попадает в Вашу жизнь, и сколько Вы добавляете своих внутренних переживаний в своих героев? - Для меня, как для актера, главное – быть ответственным и быть правдоподобным. Но чтобы зритель мне поверил, сначала я должен поверить себе. Здесь мы возвращаемся к учению Станиславского: я должен погрузить себя в понимание чужого человека, поэтому драматические роли связаны с экстремальными чувствами, которые приходится примерять на себя, чтобы зритель поверил. Что касается фильма «Пианист», то это была огромная масса горечи, печали, которую я должен был понять, впитать в себя и выразить на том языке, который понятен всем нам. Сам процесс работы над этой ролью – а не известность после нее - помог мне осознать, как мне повезло в жизни, как я удачлив, какими богатствами и возможностями обладаю, хотя раньше я принимал их как что-то само собой разумеющееся. Эта роль изменила меня навсегда. Конечно, не все роли так меняют, как в «Пианисте», но я стараюсь играть роли, которые находят такую правду и остаются со зрителем, после того, как они посмотрели фильм. - Многие дети часто начинают занимать музыкой не по своей воле, а по велению родителей и в сопровождении ремня. Ваши родители прибегали к таким методам? - Мои родители очень справедливые и очень лояльные люди, поэтому они никогда ничего не заставляли меня делать, а пытались познакомить только с теми вещами, которые могут быть мне интересны и могут обогатить мой внутренний мир. В детстве я не слишком усердствовал с музыкой. К тому же у моей учительнице по музыке все руки были покрыты старческими венами, и мне казалось, что если я буду долго играть на фортепиано, то эти вены как-то переползут на меня. И вот сейчас мои руки тоже в венах, но, к сожалению, я не играю так, как хотелось бы. - Во время съемок фильма Вы уже знали, какой музыкальный фрагмент будет играть в фильме или «озвучка» проходила уже после? - В сценах, когда мы в студии записываем музыку, она действительно звучала на съемочной площадке и помогала нам настраиваться. Съемка остальных сцен - традиционный процесс. В финале есть особенная сцена, когда мой герой покидает студию, музыкальную индустрию, и Бейонси поет мне прощальную песню. В этот момент я подумал, что, наверное, это первый и единственный раз когда Бейонси поет исключительно для меня. Это так меня растрогало, что я даже заплакал. - Когда Вы были совершенно неизвестным актером, Вы именно так представляли себе популярность и успех? - Мне кажется, невозможно понять, что чувствует актер, как происходит этот переход от полной неизвестности к признанию. И нельзя заранее представить, как это будет и как изменит жизнь. Мы живем в культуре знаменитостей, и это не имеет ничего общего с работой и актерской игрой. Это просто мир глянца. Меня успокаивает только то, что меня люди узнают по моей работе, по моим фильмам, а не потому, что я знаменитость, мелькающая в глянцевых журналах. У известности есть большой плюс: ты всегда сможешь найти себе работу. Я стал товаром, брендом, я представляю определенную ценность и поэтому чувствую себя в безопасности. Но у анонимности есть свои преимущества: она дает возможность наблюдать за людьми, не будучи при этом объектом наблюдения. Наблюдать за людьми мне нужно как актеру, потому что нужно находить материал для своей работы. А это становится все труднее и труднее. Все труднее и труднее выйти на улицу без шляпы и огромных черных очков, все труднее и труднее наблюдать за людьми, чтобы они не понимали этого. Но, к счастью, пока я нахожу такие возможности. Ирина ГОЛОСОВА