«Запутались в любви»: бета-версия жизни «На что ты обращаешь внимание, когда в первый раз знакомишься с девушкой по объявлению? – Вооружена ли она». Вот и все, что знает об отношениях между полами пара немецких юнцов, занятая созданием видеоигр. Одного из них зовут, как Боба Дилана, Роберт Циммерман (Том Шиллинг), и он как раз собирается на презентацию своего нового проекта. Через несколько минут приятель заляпает его пиджак кетчупом, потом он окажется в экспресс-химчистке и увидит там женщину своей мечты, а потом будет носить ей лилии и звать на ужин, подняв над головой позаимствованную у бродяги картонку «Хочу есть». Интересы режиссера Леандера Хаусманна, которые он демонстрирует в своем новом фильме, не так уж далеки от подростковых: видеоигры, музыка и любовь. Все это пребывает в полном хаосе: песня Дилана с равной вероятностью может прерваться пулеметной очередью и поцелуем. Единственное правило фильма заключается в том, что никаких правил не существует. Поэтому парень влюбляется в сорокалетнюю работницу химчистки (секс–символ 80-х Марушка Детмерс), его сестра мечтает родить ребенка от подруги-лесбиянки, а сосед по комнате кадрит девушек под пениеВладимира Высоцкого. За всем этим с недоумением наблюдает тот самый бомж, одолживший герою свою табличку, по совместительству уличный бард и альтер-эго самого режиссера. Манере Хаусманна присуща легкость, которая способна обезоружить критика. Фильм принципиально несерьезен во всем, начиная от любовных признаний (в химчистке), кончая графикой видеоигр (плохой). В этом, да еще в остроумных диалогах, и заключается его комедийность. Беспомощные отсылки к немецкому хиту «Беги, Лола, беги» выглядят таким же абсурдом, как неожиданное увлечение режиссера старой рок-музыкой (Высоцкого в этом фильме называют «русским Диланом», а Роберт Циммерман встречает в баре сына Гарфанкеля из группы «Simon & Garfunkel»). Герои откровенно маргинальны, а происходящее с ними похоже на фарс – любовница отца изменяет ему с лучшим другом сына, а сам сын в это время задабривает сына своей любовницы свежей видеоигрой. В сумме все это работает как концепция, постулирующая полную свободу: режиссера – снимать, зрителя – смотреть. Европейское авторское кино живет по своим законам. Следование им определяет, будет ли фильм понят за рубежом, попадет ли на фестивали, в конце концов, запомнится ли на годы вперед. «Запутались в любви» - пример наплевательства на подобные блага. Никаких правил, никакого заигрывания со зрителем, зато море обаяния. И свежая мысль о том, что жизнь – это видеоигра в стадии разработки. Можно замочить японскую школьницу или сделать неубиваемым тибетского монаха, можно драться или проповедовать любовь. А значит, свобода выбора все-таки есть. Мария ГРОСИЦКАЯ