31 ММКФ: Сексуальное киноискусство В кино стало много секса. Недавно редактор мне по-доброму заметил, что самое употребляемое слово в моих рецензиях – «секс». Я, конечно, обещала исправиться, но не смогла. Не потому, что у меня какие-то проблемы с ЭТИМ, просто в фестивальном кино стало слишком много секса, зачастую экстремально-ненормального. За десять дней Московского кинофестиваля я посмотрела 31 фильм. И, честное слово, в 95% фильмах без секса, в любом виде, ну, совсем не обошлось. На вершине сексуальности, без сомнений, «Антихрист» Ларса Фон Триера, где взбеленившаяся из-за потери сына Гейнсбур, дай ей волю, готова не слезать со своего муженька, где бетоном по яйцам, где гениталии в клочья, где вместо спермы - кровь, где ножницы безжалостно режут половые губы. И все это на глазах у зрителя. Триер, конечно, - одна из крайних сексуальных точек в кинематографе - безжалостная и беспощадная хоть к маломальской морали, но чаще всего секс в кино обходится без растерзания плоти. Но везде - свой изюм. Вот, например, «Крейцерова соната» американской выделки (программа «Русский след»). Хорошо, что, никого не обманывая, в титрах предупредили: это фильм по мотивам повести Льва Толстого, а не его экранизация. Лев Толстой мог бы в гробу перевернуться, увидев, как Эдгар (по-толстовски Позднышев) обхаживает на полу свою даму, и как эта «изумительная женщина» кричит и стонет под ним. На следующий день, он страстно делает ей куннилингус, а она в это время щебечет по телефону, и не собирается отвлекаться. А так как фильм снят в стиле «трясущейся камеры», то все происходящее очень напоминает нелицензионную порнушку (мы сомневаемся насчет перспектив лицензионной порнографии в России – прим. ред.). Но это ничто по сравнению с «Комой» из конкурсной программы «Перспективы». Через фильм тонкой красной линией проходит порнографическая кассета, где мужчина избивает женщину дубиной. Она кричит, кровь хлещет, а зритель все это видит. Но это на кассете. За пределами кассеты мужчина пытается изнасиловать женщину в коме. Процесс этот долгий и подается без сокращений, а чтобы усугубить ситуацию, режиссер располагает камеру в ногах любовников и устанавливает фокус на гениталиях героев. И смотрит на это несчастный зритель около семи минут - как у него не получается, и она с этим ничего не может поделать, потому что в коме. Казалось бы, «Луна» Дункана Джонса с претензией на то, чтобы стать фильмом о космосе и верным последователем Кубриковской «Космической одиссеи», должна рассказывать совсем не про это. Фильм, правда, совсем не об этом, но почему-то когда бедного лунатика Сэма, бороздящего космические пространства, съедает грусть-тоска по жене, то он не вспоминает, как они весело гуляли в парке или готовили сэндвичи на лужайке. Нет, вместо семейных радостей ловите флешбэк о том, как страстно они занимались сексом. Если надоело смотреть на традиционный секс (мужчина + женщина), то в достатке присутствуют лесбиянки и рукоблуды. Ода первым – «Я тебя съем» из программы «Перспективы». Название предостерегало каннибализмом, но обошлось. Просто у одной девушки с ориентацией все традиционно, а у другой ярко выраженные лесбийские предпочтения, а живут они, так уж сложилось, - вместе. Что касается мастурбации, то она есть в каждом втором фильме. Ее умудряются поместить даже туда, куда, казалось бы, невозможно. Например, «Последний разговор» - тот самый фильм, снятый одним дублем 25 камерами: машина едет, за рулем сидит девушка, и битый час выясняет отношения со своим любовником. Где-то в середине разговора, он решил разогреть себя, а она его подбадривала словами. Даже в, казалось бы, безобидном фильме «Пять дней без Норы», рассказывающем про смерть, престарелая женщина хранит в секретере фаллоимитатор. В последний день фестиваля пошла на короткометражки. Ну, думаю, запихать в 20 минут секс – это надо умудриться. Не тут-то было - короткий метр превращен в сгусток секса. Доходит до смешного. Сидит барышня в синяках – муж постарался. Добрая сестра дает ей в помощь двух амбалов, втроем они вваливаются домой к мужу, который как раз с любовницей. Наемники приставляют два дула ко лбу мужа и заставляют его выпить «незапатентованную виагру». Следующим кадром зритель наблюдает плачущую и потирающую больное место любовницу. Тут же сообщают, что муж скончался от множественных эрекций. Занавес. На днях друг за кружкой пива толкал мысль, что сейчас человек нуждается в таких фильмах, потому что мозг настолько зашорен работой и суетой, что иначе жить не хочется. В ответ на это у меня есть что сказать два раза: во-первых, раньше было не лучше (вспоминаю восторженные рассказы папы, который в 22 года увидел «Маленькую Веру» и был потрясен до глубины души, потому что впервые в кино показали голый женский зад), а, во-вторых, фильмы, взявшие награды фестиваля или хотя бы походившие в его фаворитах, оказались совсем без секса (или только с намеком, как в старые добрые). Например, победитель фестиваля - «Петя по дороге в Царствие небесное». Секса нет, есть лишь намек: вот врачиха-нимфоманка пришла к коллеге по поликлинике, вот она запирается с ним в подсобке. Думаете, что-то покажут, но нет. В следующем кадре они взлохмаченные, но кое-как одетые валяются на мешках. Он закуривает. Невинна «Мелодия для Шарманки» Киры Муратовой, невинна «Палата №6» Карена Шахназарова, невинно, и, более того, религиозно «Чудо» Александра Прошкина. Эти фильмы признали лучшими. И не потому, что в жюри «старперы», которые не поспевают за «зашоренным мозгом» современного человека, просто кино и без секса может быть (и должно быть) искусством. Ирина ГОЛОСОВА